Елена Ванина, журналист, сценарист: «Почти все большие продакшены читают заявки и пилоты»
Елена Ванина в качестве журналиста сотрудничала с журналами «Афиша», «Большой город», Esquire, GQ, Port. Была заместителем главного редактора журнала «Афиша». С 2012 года — сценарист. Соавтор сценариев сериалов «Завтра», «Квест», «Лондонград», «Оптимисты», фильма «Мифы о Москве».
Елена, пару лет назад вы уже активно занимались сценариями, но стеснялись называть себя сценаристом. Как изменилось ваше профессиональное позиционирование сейчас?
«Стесняться», наверное, не самое правильное слово. Просто работа над сценарием — это очень долгий цикл. Может пройти два-три года до того, как твое кино появится на экранах. Мне хотелось подождать, пока работа, которую я делаю, начнет говорить сама за себя. Не думаю, что стоит вообще много думать о том, как себя называть, — лучше потратить это время на то, чтобы выучить что-нибудь новое. Или на что-то, что тебя вдохновит. Это просто вопрос какой-то честности перед самим собой — нравится тебе называть себя сценаристом или режиссером, чувствуешь ты, что это так — отлично. Например, в Нью-Йорке примерно каждый третий молодой человек на второй минуте знакомства говорит, что он режиссер. Но если уточнить, над чем он работает, выяснится, что прямо сейчас он плотник и делает столы, но вообще — он, конечно, режиссер. Сейчас сценарии — это моя работа, дело, на которое я трачу все свое время. Поэтому, наверное, все и изменилось с тех пор, про которые вы говорите.
Расскажите, почему и как вы из журналиста превратились в сценариста?
Думаю, я ни в кого особенно не превращалась. Это две разные профессии, хотя между ними и много общего. Я перестала заниматься журналистикой постоянно по разным причинам. Во-первых, журналистика в нашей стране переживает непростые времена. Я, например, всегда предпочитала жанр больших репортажей. Любила взять странную тему или сюжет и глубоко погрузиться. Раньше было много изданий, которым такие вещи были интересны — «Афиша», «Большой город», «Esquire». Благодаря этой работе я увидела такие места и познакомилась с такими людьми, с которыми точно не столкнулась бы в обычной жизни. И это колоссальный опыт, который очень помогает мне в нынешней работе. Сейчас такие репортажи никому не нужны. Либо за них платят такие деньги, на которые никак не прожить. Но главная причина того, что я стала постоянно заниматься сценариями, — это все-таки то, что я всегда этого хотела. С самого детства. Училась, шла к этому потихоньку. И когда появилась такая возможность, и у меня стало получаться, я просто стала посвящать этому больше времени. А так, мне кажется, я не превращалась, не переходила. Я пишу журналистские тексты, когда мне интересно. И вообще выбираю самые разные формы для того, чтобы рассказывать истории, которые мне интересны.
Можно ли считать тенденцией уход журналистов в сценаристы?
Я бы не сказала, что есть тенденция. Да, несколько моих друзей журналистов, например Рома Волобуев, Михаил Идов, стали заниматься сценариями. Но мне кажется, что и в их случае никто специально никуда не уходил. Просто все начали делать то, что им нравится. И да — журналистский опыт сильно помогает в работе над сценариями. Плюс многие журналисты, особенно те, которые занимаются репортажами, сталкиваются с историями, которые больше одного текста. Если бы мы жили в идеальном мире, репортеры спокойно и размеренно писали бы крутые документальные книги. И могли бы жить на гонорары от них. Но у нас в стране это невозможно. У меня была пара идей таких книг, и каждый раз я слышала одно и то же — вы напишите, а мы с радостью опубликуем. Но материал для нее собирать полгода и еще полгода писать. На какие деньги? Сценарии все-таки позволяют еще и нормально жить. Ездить, смотреть мир, помогать семье, это если говорить совсем прагматично. Ну и расти еще. Делать что-то сложное, в чем ты еще и можешь учиться, выходить на новые уровни. А это очень важно, чтобы не черстветь, не превращаться в дерево, которое на автомате делает свою работу и ничего к ней не чувствует. Этого я больше всего боюсь.
В чем ваш журналистский опыт помогает, а в чем мешает работе сценариста?
Журналистский опыт только помогает. И очень сильно. Хороший журналист умеет рассказывать истории, знает, в чем суть и как ее интересно подать. Он хорошо чувствует структуру, хоть и ясно, что структура репортажа и структура сценария — разные вещи. Еще журналист понимает, что есть то, что не нужно и даже нельзя выдумывать, а надо искать. Если ты не знаешь, как разговаривают, чем живут и как отдыхают пожарные или юные готы, не стоит придумывать. Выйдет картонная неправда. Необходимо найти таких людей и узнать, как это происходит. Но чуть ли не самая важная штука, которая перешла со мной в эту профессию из журналистики — это глаз, оптика. Приезжая к герою, заходя к нему в дом, ты понимаешь, что тут все говорящее: каждая деталь, каждая особенность интерьера. Все, что ты видишь, рассказывает тебе про героя. Нужно научиться видеть и различать эти детали, понять, по каким законам устроен мир героя, на чем он держится, суметь разглядеть, как двигается этот человек, как он сидит и говорит. Иногда жесты и интерьер рассказывают тебе совсем не то же самое, что и сам герой. Приступая к созданию мира, в котором живут мои персонажи, я очень много внимания уделяю деталям. Пока я не пойму все про своего персонажа — в двадцать или двести раз больше того, что потом войдет в сценарий — я просто не смогу работать. Я должна знать, какую музыку он будет слушать, а какую нет. Какую еду он любит, как выглядит его комната. Каким он был в детстве. На создание объема этого мира уходит много времени и сил, зато когда это сделано, ты вдруг понимаешь, что герои начинают жить сами. И это совсем не фигура речи.
Как войти в индустрию теле- и кинопроизводства извне?
Не думаю, что есть проверенный алгоритм, который можно описать. Вот я — это человек извне. Все мои друзья-сценаристы — люди извне. Ни у кого нет мамы, папы или дяди-продюсера или режиссера. Необходимо очень много работать, любить историю, которую хочешь рассказать, и быть в ней уверенным. Нужно сделать классный пилот. Он может быть неровным и немного ученическим, но это поправимо, для этого есть редакторы, которые помогут. Самое главное в истории — сюжет, жизнь. Поэтому для начала, мне кажется, нужно писать о том, что хорошо знаешь, чувствуешь и понимаешь. Если у тебя уже есть история, надо набраться терпения и проявить упорство. Почти все большие продакшены читают заявки и пилоты. Да, возможно, на твой пилот не обратят внимания, но есть шанс, что его прочтут, он понравится, и его захотят снимать с тобой. Еще одна очень важная вещь: если ты только начинаешь, ты должен быть готов много трудиться. Мне часто задают вопрос: как сделать так, чтобы мою заявку прочли и приняли. Так не пойдет. Пока никто не знает, кто ты, как ты пишешь, умеешь ли придумывать, живые ли у тебя персонажи, хорошие ли диалоги, у тебя не купят заявку. Пиши пилот. И его, возможно, купят. Да, тебе придется сделать это бесплатно, но в Америке авторы с большими именами пишут пилот и только потом идут на студии. Нужно быть готовым работать.
В чем сложности для сценаристов на российском рынке и меняется ли что-то к лучшему?
Сложностей в любой работе масса. Я могу много говорить об особенностях индустрии, о том, что сценарист со всех сторон не защищен, что с ним никто не хочет считаться и нужно потратить массу сил на то, чтобы это изменилось. Но я повторю: если ты любишь то, что делаешь, если точно знаешь, что хочешь делать именно это, то все получится. Несмотря на все сложности. Ты должен быть профессиональным, умным, умелым, и тогда ты не сможешь сказать — это просто столько сложностей вокруг, поэтому я не смог осуществить все свои гениальные проекты. Надо просто понять, насколько ты готов или не готов эти сложности преодолевать.
Вы выступали скрипт-доктором сериала «Квест» телеканала СТС. Расскажите, в чем особенность работы таких специалистов?
Я не могу рассказать много о работе скрип-доктора. У меня был один единственный опыт — собственно, сериал «Квест». И опыт этот был довольно смешной. Мы с Ромой Волобуевым просто выкинули предыдущую версию сценария и написали новую. Мы перепридумали почти все с нуля, поэтому это не вполне можно назвать скрипт-докторством. У нас были герои, потому что в основном кастинг был уже проведен, были локации и сюжетные линии, которые нельзя было выкидывать. Получился ребус — вставь новый смысл в предлагаемые обстоятельства. Вообще это довольно распространенная история. Звонит продюсер и говорит: «Нужно очень быстро поправить сценарий. Почитаете?» Ты читаешь. И понимаешь, что поправить этот сценарий невозможно. Его можно только выкинуть и написать новый. От такой работы я обычно отказываюсь.
Каков распорядок вашего рабочего дня?
Наверное, честнее всего сказать, что его нет. Бывает, я сдаю какой-то проект и сплю, когда придется. А бывает, я могу на время организовать жизнь так, чтобы вставать относительно рано и делать все точно и правильно. Но так получается довольно редко. Я завидую людям, которые сумели точно организовать свою жизнь. В этой организованности мне видится красота. Так, у некоторых людей бывают привычки, которым они не изменяют годами. Например, Дэвид Линч в молодости 15 лет приходил в одно и то же время в одно и то же кафе, садился за один и тот же стол, пил кофе и ел вишневый пирог. Пятнадцать лет, вдумайтесь в это. В такие моменты я верю, что в мире есть некоторое зыбкое равновесие и постоянство. Я не понимаю, когда меня спрашивают, как достичь вдохновения перед тем, как писать. Ребята, это работа. Когда отступать некуда, я просто сажусь и пишу. Но если нужно написать сложную сцену, а в голове пустота и совсем ничего не придумать, я обычно иду гулять. Без цели, не выбирая никакого направления. Ноги идут, голова освобождается и неожиданно нужная идея приходит сама.
Источник: Russiajob.net - работа от прямых работодателей
Дайте совет начинающим сценаристам, стоит ли получить профильное образование или читать книги по теме?
Это сложный вопрос. Каждый должен решить для себя сам. Кому-то важно системно общаться с преподавателями, кому-то проще обложиться книгами, изучить все самому, а дальше практиковаться. В Москве есть две очень достойные школы, где мне и самой хотелось бы поучиться. Для меня главным в кинообразовании является практика — конечно, важно рассуждать, как устроена душа и откуда у Тарковского взялся этот оттенок серого, но еще важнее взять камеру в руки и пойти снимать, сесть за стол и написать сцену, и чтобы потом кто-то тебе объяснил, почему она никуда не годится. Есть прекрасная «Московская школа кино», где куратором режиссерской программы выступает Алексей Попогребский, с которым я работала на сериале «Оптимисты». Я сама у Леши научилась столькому, что могу только позавидовать его студентам. Я была в этой школе и знаю, что их подход именно такой — очень много практики и разбора. Есть еще «Московская школа нового кино», там, как мне кажется, в основе всего лежит поэтический взгляд на мир. Вот так учиться — очень правильно и интересно. Конечно, плюс обучения в том, что ты знакомишься с большим количеством людей из индустрии, и если у тебя есть хорошая идея, тебе, возможно, будет проще ее реализовать.