Андрей Коняев, создатель сайта о науке и технологиях N+1: «Сегодня журналистика – это пучок экспертиз»
Андрей Коняев – кандидат физико-математических наук. В 2007 году закончил мехмат МГУ им. Ломоносова по специальности «Математика. Прикладная математика» с красным дипломом. С 2008 по 2014 год возглавлял отдел «Наука» в интернет-издании Лента.ру. После ухода коллектива Ленты, в 2014 году Коняев с коллегами открыл во ВКонтакте группу «Образовач» – для тех, кому интересны научные новости. Сейчас у группы более 340 тысяч подписчиков. В апреле 2015 года команда «Образовача» запустила сайт о науке и технологиях N+1, главным редактором которого и стал Андрей Коняев. Мы поговорили с Андреем о профессии научного журналиста.
Андрей, скажите, пожалуйста, чем отличается научный журналист от популяризатора науки? В чем вообще специфика работы научного журналиста и издания, которое пишет о науке?
Разница очень большая. Научный журналист – специфическая профессия. Главный вопрос, с которым он сталкивается, – это вопрос самоидентификации. Со всех сторон его окружают ученые, коллеги и читатели, которые постоянно говорят ему, что он пишет абсолютную ерунду. Все вокруг тебя шпыняют, поэтому главное в твоей жизни – определиться, чем ты вообще занимаешься.
Лучше всего определяться методом «от противного». Кто ты не…? Во-первых, ты – не популяризатор. Популяризатор – это человек, который из каких-то своих внутренних побуждений рассказывает о том, в чем он очень хорошо разбирается, людям, которые разбираются в этом не так хорошо. У популяризаторов есть миссия, а у журналиста, открою вам страшную тайну, миссии нет. У журналиста нет миссии делать мир лучше, менять вектор инновационного развития страны. У журналиста есть профессия.
Поэтому возникает вопрос: когда мы пишем пор науку, что мы вообще делаем?
Мы – нишевое издание. В чем его плюс? Когда ты работаешь в нише, тебе проще жить, потому что границы того, о чем ты пишешь, определены более точно. Мы пишем о том, что связано с наукой и технологиями. Вся тонкость в выборе правильного критерия. Мы пишем о том, что нам интересно. В частности – интересно мне, как главному редактору.
Проблема с нишевыми изданиями в России и во всем мире заключается в том, что придерживаться своей ниши очень трудно.
В холдинге Рамблер есть такое издание – «Афиша». Очень понятное нишевое издание, которое должно сообщать о том, что посмотреть, куда сходить, чем заняться в выходные. Но в 2012 году, почувствовав ветер перемен, они вдруг поняли, что больше не хотят писать только про кино. А хотят писать про политику. Чем закончилась история «Афиши» – вы хорошо знаете. Потому что они решили заниматься тем, что им не свойственно. Правильное определение ниши для нишевого издания – это вопрос выживания.
Нишевому журналисту всегда тяжело. Очень хочется писать на актуальные темы, но приходится писать про бозоны. Хочется освещать прямую линию Путина, потому что с этой новостью есть шанс попасть на главную страницу Яндекса, но приходится писать про что-то другое. Честно скажу, бывает очень обидно. Я работал в Ленте.ру, когда шла война с Грузией. Было очень странное ощущение, когда вокруг тебя происходит история, твои коллеги 24 часа в сутки занимаются горячими новостями, а ты сидишь, как дурак, и пишешь про адронный коллайдер. Обидно, но приходится с этим жить.
Вторая беда – это ученые, особенно российские. Большинство людей у нас не приучены к тому, что то, чем они занимаются, подлежит интерпретации. Ты занимаешься очень конкретными вещами, и другим людям будет интересно про это почитать, если им объяснить чуть попроще, но ты не хочешь объяснять, потому что считаешь, что это профанация. И главный вопрос популяризаторства – а нужно ли объяснять? Зачем портить такую хорошую вещь? Оказывается, нужно, потому что людям будет это интересно прочитать, им это будет полезно. Есть в России хороший популяризатор Игорь Иванов. Он считает, что если через новость или заметку, написанную по научной статье, донести до читателя хотя бы одну идею из ста – это успех, это то, к чему нужно стремиться.
У меня очень хорошая математическая эрудиция, я могу пристойно написать практически про любую историю, связанную с математикой. Это сфера, где я могу быть популяризатором, это моя экспертиза. При этом всегда найдутся специалисты, которые будут считать, что я не компетентен и написал полную ерунду.
Итак, научный журналист должен научиться угождать читателю, доносить до него информацию. При этом он должен понимать, что читать его будут, но любить – нет. Не будет тех, кто скажет, что ваша заметка изменила его жизнь. Будут люди, которым ваша заметка не понравилась, и так далее. Читатель – это человек, которого вы любите, стараетесь ради него, но он всегда остается вами недоволен.
Что сегодня должно входить в компетенции научного журналиста? Насколько важно обладать умениями в разных областях?
Работа журналиста – это не только создание материала, но и отчасти его продвижение, решение каких-то нетривиальных задач. Надо быть креативным. В современном мире наша и любая другая профессия не является чем-то статичным. Мы живем в постоянно меняющемся обществе, в котором нужно владеть целым спектром экспертиз.
Если вы работали в газете лет 30 назад, и вам нужно было что-то сфотографировать, вы брали с собой фотографа. Если в 90-е или в начале 2000-х вам нужно было, чтобы ваша заметка появилась в интернете, то вы обращались к специальным людям, которые ваш текст урезали и помещали на сайт. Сейчас вы все делаете сами. Вы должны уметь делать аудио, видео, у вас есть возможность все это продвигать в интернете, потому что SMM – это тоже не профессия, а экспертиза. Все это должно, в той или иной мере, сочетаться в хорошем журналисте. В научном – тем более.
Нужно понимать, что нишевость является препятствием к тому, чтобы вас читали. Поэтому вы должны эту стену как-то сломать. Мы ломаем ее тем, что делаем виральные, вирусные материалы. Хочешь, чтобы твою заметку – довольно специфическую, про физику, квантовую механику – прочитал кто-то, кто при прочих равных ее не увидит? Веришь ли ты, что среди этих людей есть твои потенциальные читатели? Моя идея состоит в том, что я в это верю, что человек, который никогда не читал про квантовую механику, может прочитать мой материал и подумать: «Хм, забавно, буду иногда почитывать». И он станет нашим постоянным читателем. Для этого мы делаем материал вирусным, с необычным заголовком, с картинками, на которые кликнут, лайкнут и сделают репост.
Как вы ищете научные статьи, которые становятся основой для ваших материалов?
Интерес к науке, в каком-то смысле, сегодня подогревается доступностью информации, а доступность достигается очень простыми методами. Большинство статей ученые выкладывают в открытый доступ. Мы просто мониторим определенное количество ресурсов и выбираем. Мониторинг непростой – в среднем приходится отсматривать 300-350 материалов в день. Из них выходит порядка 20-25 новостей.
Если говорить о конвергенции СМИ – сегодня уже практически не осталось только текстовых, аудио или видео медиа. Не пытаетесь ли вы расширять форматы – например, делать подкасты?
Это вопрос ресурсов. Можно посмотреть, сколько на это тратится усилий и какой получается результат – пока меня эта конверсия не устраивает. Я бы с удовольствием делал подкасты, выходил в самые разные медиа, делал видео, причем, не такое, где все говорят с серьезными лицами, а короткие ролики по минуте – 40 секунд с коротким объяснением, пять тезисов из новости. Просто сейчас у нас нет ресурсов для этого. Но, думаю, они появятся, и можно будет сделать.
Есть у вас какие-то наблюдения по возрастным категориям людей, которые заходят на ваш ресурс? Что интересно людям разных возрастов?
Сейчас стартовало большое количество проектов – Арзамас, мы, ПостНаука и другие. Всех читают и смотрят почти одинаковые половозрастные группы, примерно от 18 до 35 лет, хотя все эти проекты совсем про разное. То есть здесь вопрос исключительно в том, что если направление открывается, оно должно быть цельным, грамотным, интересным. Редактор должен понимать, что он делает. А слушатели найдутся.
Расскажите о своей команде. Какие требования вы предъявляете к своим сотрудникам?
Часть людей работала со мной в Ленте.ру и уволилась, когда сменили главного редактора. Часть я нашел уже позже. У нас нет ни одного профессионального журналиста и ни одного профессионального ученого. Просто люди с высшим образованием, головой и руками.
Что касается требований – это очень сложно. Так сразу не расскажешь. Довольно сложный букет, но в целом нужно, чтобы было какое-то представление о науке и научных вещах. Чтобы человек понимал немного статистику – это ключевое требование для написания большинства новостей.
Источник: Moscowjob.net - работа где платят каждый день Москва
Как настраиваете свою команду на успешную работу, на то, чтобы написанные ими материалы привлекали больше читателей?
Медиаменеджмент – вопрос сложный. Если взять спектр менеджерских работ, то на одном краю будет салон «Евросеть», а на другом – творческий коллектив театра. И там, и там, в общем-то, понятно, что делать: надо заставлять всех работать. И там, и там есть какие-то критерии оценки эффективности работы. В одном случае – количество проданных телефонов, в другом – проданных билетов. Но методы и специфика кардинально разные. Управление журналистским коллективом находится где-то посредине.
Знаете, иногда кажется, что я особенно ничего и не делаю – ругаюсь на сотрудников, хвалю иногда, читаю много заметок, участвую в придумывании тем и заголовков…
По каким критериям вы набираете людей в команду?
У меня все достаточно субъективно. Я просто начинаю разговаривать с человеком и смотрю, нравится он мне или нет. Я же подбираю команду, с которой мы будем проводить довольно много времени вместе. В день я общаюсь с ними по 8-10 часов, это сильно больше, чем я трачу на общение с семьей. Поэтому мне нужно, чтобы у нас было полное взаимопонимание.
Кого никогда не возьмете в свою команду?
Того, кто умеет лишь искать факты, но не работать с фактурой. Найти факты недостаточно. Нужно уметь собрать из них историю, и вот это уже будет материал.
И последний вопрос – ваш совет начинающему специалисту, который хочет попробовать себя именно в научной журналистике?
Хорошо, если у журналиста есть какой-то научный бэкграунд. Если нет – все-таки, нужно его получить, то есть иметь не только журналистское образование. Как я уже говорил, сегодня журналистика – это пучок экспертиз. Как таковой журналистике человека можно научить и за год, а на вот на все остальное нужно больше времени.